Басни Ломоносова — это новый этап в развитии жанра русской басни. Им присущи необычность слога, острота мысли. В них нашли свое отражение литературные и человеческие принципы, которых придерживался Михаил Ломоносов. Ему, как настоящему ученому, человеку глубоко порядочному, предельно открытому претили невежество, лицемерие, ханжество, пустая болтовня, и он решил поделиться этим с читателем.
Басни Ломоносова написаны в чисто народном духе. Их слог понятен. Живая выразительность языка является одним из главных достоинств этих сочинений. Этим они привлекают читателя. Именно поэтому спустя не одно столетие, мы читаем и перечитываем произведения родоначальника русской словесности. Среди многочисленных трудов великого Ломоносова, принесших ему мировую славу, нашлось место и скромной басне.
Жениться хорошо, да много и досады.
Я слова не скажу про женские наряды:
Кто мил, на том всегда приятен и убор;
Хоть правда, что при том и кошелёк неспор.
Всего несноснее противные советы,
Упрямые слова и спорные ответы.
Пример нам показал недавно мужичок,
Которого жену в воде постигнул рок.
Он, к берегу пришед, увидел там соседа:
Не усмотрел ли он, спросил, утопшей следа.
Сосед советовал вниз берегом идти:
Что быстрина туда должна её снести.
Но он ответствовал: «Я, братец, признаваюсь,
Что век она жила со мною вопреки;
То истинно теперь о том не сомневаюсь,
Что, потонув, она плыла против реки».
Басни Ломоносова — это новый этап в развитии жанра русской басни. Им присущи необычность слога, острота мысли. В них нашли свое отражение литературные и человеческие принципы, которых придерживался Михаил Ломоносов. Ему, как настоящему ученому, человеку глубоко порядочному, предельно открытому претили невежество, лицемерие, ханжество, пустая болтовня, и он решил поделиться этим с читателем.
Послушайте, прошу, что старому случилось,
Когда ему гулять за благо рассудилось.
Он ехал на осле, а следом парень шёл;
И только лишь с горы они спустились в дол,
Прохожий осудил тотчас его на встрече:
«Ах, как ты малому даёшь бресть толь далече?»
Старик сошёл с осла и сына посадил,
И только лишь за ним десяток раз ступил,
То люди начали указывать перстами:
«Такими вот весь свет наполнен дураками:
Не можно ль на осле им ехать обоим?»
Старик к ребёнку сел и едет вместе с ним.
Однако, чуть минул местечка половину,
Весь рынок закричал: «Что мучишь так скотину?»
Тогда старик осла домой поворотил
И, скуки не стерпя, себе проговорил:
«Как стану я смотреть на все людские речи,
То будет и осла взвалить к себе на плечи».
Басни Михалкова – это своеобразная кладовая мудрых мыслей, поучительных историй. Вырастет еще не одно поколение, которое будет зачитываться великолепными произведениями Сергея Владимировича Михалкова. Он – большой мастер придумать заостренную ситуацию, выявить суть характеров и остроумно прописать роль каждому.
Великолепный образец басенного творчества Сергея Михалкова – «Слон и живописец». Читая ее, на ум приходит блестящая русская пословица: «На каждый роток не накинешь платок». Да, если прислушиваться к мнению каждого, то только себе и навредишь.
Басни Михалкова – это меткое оружие сатиры. В XX веке ими зачитывалась вся страна. Они популярны до сих пор. Маститый автор, разделивший все радости и горести своего народа, ясно видящий хорошее и плохое, сумел в лучших традициях басенного творчества показать человеческие слабости и пороки.
Басня – это такой жанр, который приветствует совесть человеческую, нравственную чистоту, порядочность. Эти понятия вечные. Поэтому басни, возникшие еще со времен Эзопа, с рукописей Панчатантры и получившие новый виток развития в ХХ веке, актуальны и по сей день.
«Прошу меня простить за обращенье в прозе! —
Ромашка скромная сказала пышной Розе. —
Но вижу я: вкруг вашего стебля
Живет и множится растительная тля,
Мне кажется, что в ней для вас угроза!» —
«Где вам судить о нас! — вспылила Роза. —
Ромашкам полевым в дела садовых роз
Не следует совать свой нос!»
Довольная собой и всех презрев при этом,
Красавица погибла тем же летом, —
Не потому, что рано отцвела,
А потому, что дружеским советом
Цветка незнатного она пренебрегла…
Кто на других глядит высокомерно,
Тот этой басни не поймет, наверно…
Басни Михалкова – это меткое оружие сатиры. В XX веке ими зачитывалась вся страна. Они популярны до сих пор. Маститый автор, разделивший все радости и горести своего народа, ясно видящий хорошее и плохое, сумел в лучших традициях басенного творчества показать человеческие слабости и пороки.
Басня – это такой жанр, который приветствует совесть человеческую, нравственную чистоту, порядочность. Эти понятия вечные. Поэтому басни, возникшие еще со времен Эзопа, с рукописей Панчатантры и получившие новый виток развития в ХХ веке, актуальны и по сей день.
Рос яркий Мухомор среди лесной полянки.
Бросался всем в глаза его нахальный вид:
— Смотрите на меня! Заметней нет поганки!
Как я красив! Красив и ядовит! —
А Белый Гриб в тени под елочкой молчал.
И потому его никто не замечал…
Басни Михалкова – это меткое оружие сатиры. В XX веке ими зачитывалась вся страна. Они популярны до сих пор. Маститый автор, разделивший все радости и горести своего народа, ясно видящий хорошее и плохое, сумел в лучших традициях басенного творчества показать человеческие слабости и пороки.
Басня – это такой жанр, который приветствует совесть человеческую, нравственную чистоту, порядочность. Эти понятия вечные. Поэтому басни, возникшие еще со времен Эзопа, с рукописей Панчатантры и получившие новый виток развития в ХХ веке, актуальны и по сей день.
Обед давали у Вола.
Хлев переполнен был гостями,
А стол — харчами.
Пора бы уж гостям и сесть вокруг стола,
Но тут разнесся слух: «К обеду ждут Осла!
Как только он изволит появиться,
Хозяйка знак подаст — гостям за стол садиться!»
Вот долгожданный гость явился наконец.
Напротив племенной Коровы
Посажен он в кругу Овец.
Хозяин налил всем: «Так будем же здоровы!
Внимание! Осел имеет слово!»
Веселые умолкли голоса.
Как наш Осел завел… насчет овса!
Почем теперь овес, да как овес хранится,
Да почему сытней он, чем пшеница…
Он говорит уж полчаса.
Один Баран успел напиться,
Заснула старая Овца,
А речи про овес все нет и нет конца:
Ослу невмочь остановиться!
Уже гостям ни есть, ни пить, ни петь.
И начали ряды гостей редеть.
Окончен бал, как говорится.
Охрипшего Осла остался слушать Вол…
Как мог такой Осел попасть к Волу за стол?
Ужели он с Волом был так сердечно дружен?
Осел в почете был. Осел Волу был нужен:
Когда б кормушками на скотном он не ведал,
Он у Вола бы не обедал!
По определению Жуковского, басня – это «стихотворный рассказ происшествия, в котором действующими лицами обыкновенно бывают или животные, или твари неодушевлённые. Цель сего рассказа – впечатление в уме какой-нибудь нравственной истины, заимствуемой из общежития и, следовательно, более или менее полезной». Задача баснописца и состоит в том, чтобы донести до читателя истину в наиболее доступном и интересном для понимания смысле.
Случилось так, что кот Федотка-сыроед,
Сова Трофимовна-сопунья,
И мышка-хлебница, и ласточка-прыгунья,
Все плу́ты, сколько-то не помню лет,
Не вместе, но в одной дуплистой, дряхлой ели
Пристанище имели.
Подметил их стрелок и сетку — на дупло.
Лишь только ночь от дня свой сумрак отделила
(В тот час, как на полях ни темно, ни светло,
Когда, не видя, ждешь небесного светила),
Наш кот из норки шасть и прямо бряк под сеть.
Беда Федотушке! приходит умереть!
Копышется, хлопочет,
Взмяукался мой кот,
А мышка-вор — как тут! ей пир, в ладоши бьет,
Хохочет.
«Соседушка, нельзя ль помочь мне? — из сетей
Сказал умильно узник ей. —
Бог добрым воздаянье!
Ты ж, нещечко мое, душа моя, была,
Не знаю почему, всегда мне так мила,
Как свет моих очей! как дне́вное сиянье!
Я нынче к завтрене спешил
(Всех набожных котов обыкновенье),
Но, знать, неведеньем пред богом погрешил,
Знать, окаянному за дело искушенье!
По воле вышнего под сеть попал!
Но гневный милует: несчастному в спасенье
Тебя мне бог сюда послал!
Соседка, помоги!» — «Помочь тебе! злодею!
Мышатнику! Коту! С ума ли я сошла!
Избавь его себе на шею!» —
«Ах, мышка! — молвил кот. — Тебе ль хочу я зла?
Напротив, я с тобой сейчас в союз вступаю!
Сова и ласточка твои враги:
Прикажешь, в миг их уберу!» — «Я знаю,
Что ты сластёна-кот! но слов побереги:
Меня не обмануть таким красивым слогом!
Глуха я! оставайся с богом!»
Лишь хлебница домой,
А ласточка уж там: назад! на ель взбираться!
Тут новая беда: столкнулася с совой.
Куда деваться?
Опять к коту; грызть, грызть тенета! удалось!
Благочестивый распутлялся;
Вдруг ловчий из лесу с дубиной показался,
Союзники скорей давай бог ноги, врозь!
И тем все дело заключилось.
Потом опять коту увидеть мышь случилось,
«Ах! друг мой, дай тебя обнять!
Боишься? Постыдись; твой страх мне оскорбленье!
Грешно союзника врагом своим считать!
Могу ли позабыть, что ты мое спасенье,
Что ты моя вторая мать?» —
«А я могу ль не знать,
Что ты котище-объедало?
Что кошка с мышкою не ладят никогда!
Что благодарности в вас духу не бывало!
И что по ну́жде связь не может быть тверда?»
По определению Жуковского, басня – это «стихотворный рассказ происшествия, в котором действующими лицами обыкновенно бывают или животные, или твари неодушевлённые. Цель сего рассказа – впечатление в уме какой-нибудь нравственной истины, заимствуемой из общежития и, следовательно, более или менее полезной». Задача баснописца и состоит в том, чтобы донести до читателя истину в наиболее доступном и интересном для понимания смысле.
Невежды-мудрецы, которых век проходит
В искании таких вещей,
Каких никто никак в сем мире не находит,
Последуйте коту и будьте поумней!
На дамском туалете
Сидел Федотка-кот
И чистил морду… Вдруг, глядь в зеркало: Федот
И там. Точь-в-точь! сходней двух харей нет на свете.
Шерсть дыбом, прыг к нему и мордой щелк в стекло,
Мяукнул, фыркнул!.. «Понимаю!
Стекло прозрачное! он там! поймаю!»
Бежит… О чудо! — никого.
Задумался: куда б так скоро провалиться?
Бежит назад! Опять Федотка перед ним!
Постой, я знаю как! уж быть тебе моим!»
Наш умница верхом на зеркало садится,
Боясь, чтоб, ходя вкруг, кота не упустить
Или чтоб там и тут в одну минуту быть!
Припал, как вор, вертит глазами;
Две лапки здесь, две лапки там;
Весь вытянут, мурчит, глядит по сторонам;
Нагнулся… Вот опять хвост, лапки, нос с усами.
Хвать-хвать! когтями цап-царап!
Дал промах, сорвался и бух на столик с рамы;
Кота же нет как нет. Тогда, жалея лап
(Заметьте, мудрецы упрямы!)
И ведать не хотя, чего нельзя понять,
Федот наш зеркалу поклон отвесил низкий;
А сам отправился с мышами воевать,
Мурлыча про себя: «Не все к нам вещи близки!
Что тягостно уму, того не нужно знать!»